Та, что не знала другого отечества, кроме чужого, его внутрь, как мужчину, впустив, молодечество ставя превыше всего.
Та, что Россию любила за удаль, та, что до смерти пила воду с лица. Что дала она, сударь, русским? Да просто - дала!
Та, что по-женски к Москве ревновала, ибо равно велики, та, что как пахарь, на зорьке вставала, не покладая руки.
Та, у которой рука не разжалась эту державу держа, та, что рожала, когда ей рожалось, словно Везувий дыша.
Та, разгадавшая русского сфинкса: всё и всегда на авось, баба - не Петр, но средь нашего свинства лично толкавшая воз.
Мне - далеко: и не то, что парчева та или весит за сто: я не могла бы казнить Пугачева, хоть оно было за что.
|
|