Учебой ли, в тимуровцы игрой
охвачена, - была я всюду первой.
Отличницей. Общественницей. Стервой.
Меня не научили быть второй.

Остановить бы тройку на скаку,
спросить: 'Куда, родимая, несешься?..'
Что первенством от смерти не спасешься,
я знаю. Чем спасешься - не секу.

Переборов ребяческую прыть,
живу неспешно, то есть драматично,
предпочитая не демократично,
а царственно решать, куда мне плыть.

...И мне уже не страшно быть второй.
И пятой. И десятой. И последней.
Да может, тот бессмертней, кто бесследной,
и тот первей, кто замыкает строй.