Та, что не знала другого отечества,
кроме чужого, его
внутрь, как мужчину, впустив,
молодечество
ставя превыше всего.

Та, что Россию любила за удаль,
та, что до смерти пила
воду с лица. Что дала она, сударь,
русским? Да просто - дала!

Та, что по-женски к Москве ревновала,
ибо равно велики,
та, что как пахарь, на зорьке вставала,
не покладая руки.

Та, у которой рука не разжалась
эту державу держа,
та, что рожала, когда ей рожалось,
словно Везувий дыша.

Та, разгадавшая русского сфинкса:
всё и всегда на авось,
баба - не Петр, но средь нашего свинства
лично толкавшая воз.

Мне - далеко: и не то, что парчева
та
или весит за сто:
я не могла бы казнить Пугачева,
хоть оно было за что.